Благовещенского дворника и питерского артиста связывают общая родина, 17 лет знакомства и тяга к правде

Признание огромного таланта

Вчера в Благовещенске с новой концертной программой выступил Александр Розенбаум. Минувшие гастроли на Амурской земле стали для знаменитого артиста уже четвертыми за последние семнадцать лет. Каждый раз, приезжая в Благовещенск, Розенбаум традиционно беседует с Сергеем Нифашевым.

О Сергее Олеговиче самом давно следовало бы написать книгу. Кадровый офицер, рабочий, журналист, поэт, дворник – таков жизненный путь этого удивительного человека. К слову, несколько лет назад Сергей Нифашев трудился в нашей газете. Но, к сожалению, потом сменил перо на метлу. Впрочем, творческим и интеллигентным человеком он быть не перестал. Занимательные беседы с ним можно вести часами, причем на любые темы. На этот раз мы говорили о Розенбауме.

- С его творчеством я знаком с самых первых песен, - говорит Сергей Олегович. - Впервые услышав их, я особо не был впечатлен. Подумал тогда: «Ну, вот, очередной блатной певец». Тогда как раз гремел хит «Гоп-стоп». Но позже в исполнении Розенбаума я услышал совсем другую музыку и прежде всего «Вальс-бостон». Это же настоящее произведение искусства – изумительная гармония поэзии, мелодии и голоса. Тогда я основательно заинтересовался его творчеством, и до сих пор этот интерес не пропал. Никакого преклонения, естественно, нет. Более того, не все в этом творчестве я принимаю. Мое отношение к Розенбауму – это признание огромного таланта.  

Встретились два земляка

В августе 1993 года Александр Розенбаум впервые выступал в Благовещенске. Сергей Нифашев (тогда заводской рабочий и внештатный корреспондент «Амурского комсомольца») пришел в филармонию за двадцать минут до концерта и через антрепренера договорился о небольшом интервью с Розенбаумом. Сейчас трудно себе представить, чтобы какой-то человек с улицы запросто мог вызвать на разговор знаменитого артиста, да еще за несколько минут до концерта. Но Розембаум принял гостя. Первым делом Нифашев поведал артисту, что он тоже родом из Ленинграда. Разговор между земляками сразу же завязался

Говорили о юности, о политике, о войне, о творчестве. В беседе Розенбаум подчеркнул, что он по-прежнему живет и в СССР («на том же пространстве остались те же люди»),  и в Ленинграде («Петербург лишь центральная часть нашего великого города»). Что идеалам юности он не изменил, и это, прежде всего, верность своему народу и своей родовой памяти.

- На прощание я пожелал ему успеха и попросил, как говорится, «поцеловать за меня асфальт на Невском», - вспоминает Сергей Олегович. - В ответ он улыбнулся, крепко пожал мою руку и тоже пожелал успеха и удачи.

После этого начался концерт. Здесь не обошлось и без инцидентов. Под одесскую по жанру песню на сцену выбежал один из зрителей и начал отплясывать какой-то блатной танец. Артист не реагировал – пел. Под слова «но мусора парнишку увели» и хохот зала милиционер увел танцора со сцены. А когда Александр Яковлевич запел «Монолог пилота «Черного тюльпана», публика оцепенела, находившиеся в зале афганцы встали.

Некому было высказаться

Спустя два года, тоже в августе, Розенбаум вновь приехал в Благовещенск. И вновь рабочий Нифашев (на этот раз внештатник «Амурской правды») решил побеседовать с певцом и лично позвонил ему в гостиничный номер.

- «Ну, здравствуй, земляк!», - услышал я, едва переступив порог гостиничного люкса. И сразу же ощутил знакомое крепкое рукопожатие… Вопросов тогда мне задавать практически не пришлось: Розенбаум сам с нескрываемой болью говорил о том, что творится в стране. При этом периодически вскакивал, пробегал по номеру. Он едва не кричал о падении нравов, о рухнувшей экономике, о «подлой» чеченской войне, о несостоявшихся по жизни людях, которые рвутся – и прорываются! – во власть. Как он потом признался, эта боль томилась в нем давно. Но не с кем было поговорить открыто, по душам, некому было высказаться. «Не с Наташей же Королевой о судьбе страны говорить». Почему свою душу он излили именно мне, постороннему, второй раз в жизни виданному человеку, остается для меня загадкой.   

«А вообще, как врач, я поставил бы нашему нынешнему обществу диагноз: вялотекущая шизофрения», - выдохнул Розенбаум в итоге. Знатоки его творчества знают о существовании одноименной песни, где тоже все в разрыв и на нерве. «У меня свои методы лечения, - продолжил он, - сочиняю и пою песни, которые волнуют всех порядочных людей. И ты – пиши о том же. Только честно! Только правду!». И Нифашев писал.

В 2000 году в печать вышла книга «Бультерьер». В нее вошли тематически систематизированные интервью, данные Розенбаумом разным СМИ в разное время. Попали в сборник и оба газетных материала Сергея Нифашева. Для провинциального внештатника эта публикация стала настоящим признанием. Ведь говоря о журналистике, Александр Яковлевич не стеснялся в выражениях: «в ней сейчас очень мало профессионалов. В нее приходят люди не о других рассказать, а себя показать, показать за счет какого-то скандала, за счет какого-то конфликта с известным человеком, за счет какой-нибудь гнусности». Немногочисленное исключение, по мнению Розенбаума, составляли такие, как Сергей Нифашев.

Самое главное

В 2008 Александр Розенбаум снова оказался в Амурской столице. И снова Сергей Олегович решил с ним увидеться. Встреча состоялась сразу после концерта. Но разговаривать пришлось буквально на бегу – артисты торопились в дорогу, гастрольный график был очень жестким.

- «Спрашивай самое главное!» – поставил условие Розенбаум. «Что сейчас насчет шизофрении в обществе?», спросил я. - «Выздоравливаем!» – сказал он и подал мне на прощание руку.

…20 мая 2010 года. ОКЦ. Александр Розенбаум с новой программой «38 узлов».

- Обязательно пойду его послушать, - сообщил нам Сергей Олегович накануне концерта, - если вновь удастся встретиться лично, задам один вопрос: «Чувствует ли он приближение старости?». Мне действительно интересно его самоощущение.