МНОГИХ в детстве интересовало, где живет Дед Мороз. Все понимали: где-то на севере. В постсоветской России решили положить конец неопределенности и в 1999 году родиной всероссийского Деда Мороза официально объявили Великий Устюг. Выбор, прямо скажем, странноватый: ведь этот городок находится южнее Северного полярного круга. К тому же владыка снегов и морозов никогда не тяготел к многолюдному обществу.
В этом отношении зарубежному брату Мороза — Санта-Клаусу — повезло больше. Его уже давно поселили в Лапландии за полярным кругом в горе Корватунтури, которая расположена на российско-финляндской границе. Правда, выбрал он финские склоны, где проживает вместе с гномами и оленями. В Финляндии его зовут Йоулупукки, и сердобольные финны уверены, что домашний уют ему создает жена Муори.
Поэтому это детская мечта, побывать на родине Санта-Клауса и Снежной королевы.
В восемь утра 10-палубный красавец паром отправился в путь из некогда советского Таллинна в некогда русский Гельсингфорс. Балтика встретила нас пронзительным ветром, 15-градусным морозом и серыми льдинами, покачивающимися на волнах.
Естественно, такая погода загнала всех в салоны и магазины. А царящее в кафе изобилие шведского стола заставило одного из членов нашей группы заявить впоследствии: “Уже ради парома стоило отправляться в этот тур”. На верхнюю палубу выбирались только неисправимые романтики и искатели острых ощущений. И те и другие были вознаграждены сполна. Первые — изумительным по красоте восходом, вторые — скользкой палубой, на которой было трудно удержать равновесие.
Через два часа впереди показались мощные крепостные стены Свеаборга (ныне Суоменлинны). Только после постройки этой крепости под защитой ее орудий началось превращение Хельсинки из небольшого поселка в полноценный город. Еще несколько минут, и паром, взломав сплошное ледяное поле в гавани, причалил к морскому вокзалу.ЕСЛИ кто-то думает, что Хельсинки может поразить воображение архитектурными шедеврами, то глубоко ошибается. Хотя город с 1917 года является столицей независимого государства, он по-прежнему выглядит провинциальным. Наиболее впечатляющие сооружения храмы — Успенский православный и Кафедральный лютеранский Святого Николая. Оба стоят на скалах и как бы парят над городом.
Когда по заснеженной лестнице мы взобрались к Успенскому собору, перед нами открылась панорама порта с прилегающей к нему Рыночной площадью, на которой скромно примостились здания, где заседают президент страны Тарья Халонен и мэрия. Причем никакой охраны возле них не наблюдалось.
Вообще за весь день пребывания в Хельсинки мы не увидели ни одного полицейского. Недаром финны слывут одной из самых честных наций в мире. Впрочем, грешу против истины, ведь “лежачий полицейский” — финское изобретение.
Тут же на Рыночной площади радует совершенством форм визитная карточка города и его неофициальный символ — статуя обнаженной девушки фонтан “Аманда”, которому приписывают способность повышать мужскую силу. Самые бесшабашные студенты считают высшим шиком после окончания вуза водрузить на голову “Аманде” студенческую фуражку. Нас же, учитывая время визита, она встретила одетой в какую-то елочную гирлянду.
Второй центр Хельсинки — Сенатская площадь с Кафедральным собором, зданиями Кабинета министров (премьер Финляндии, как и президент, тоже женщина — Мари Кивиниеми) и университета, которые глядят друг на друга, и памятником Александру II.
Кстати, финны весьма чтят русских императоров. Александр I отвоевал Финляндию у Швеции и присоединил ее к России в качестве великого княжества, дав немалые свободы. Александр II в 1863 году даровал ей конституцию и сделал финский язык государственным. Николай II любил отдыхать в тихой Финляндии и провел в ней в общей сложности около года — больше, чем все его предшественники. За что его уважают финны, не знаю, но в порту нас встретил превращенный в ресторан кораблик с именем последнего самодержца.
Но не два собора, вознесшихся над городом, считаются его главной достопримечательностью, а лютеранская церковь Темппелиаукио. Хотя она моложе своих собратьев (была освящена в 1969 году) и меньше по размерам, ежегодно ее посещает более полумиллиона человек. Чем же она поражает?
Выйдя на Храмовую площадь, мы в недоумении стали оглядываться. Ничего, кроме домов и небольшого занесенного снегом холма, перед собой не увидели. Оказалось, что при строительстве церкви для сохранения окружающего ландшафта было использовано нетривиальное решение. Взорвали скалу, очистили воронку и накрыли ее куполом, покоящимся на стеклянных опорах. А внутренней отделкой купола стало несколько километров медной проволоки, уложенной спиралью.
В итоге архитекторы добились потрясающего эффекта: хотя высота зала всего 12 метров, он кажется огромным. И при этом имеет уникальную акустику, которую Мстислав Ростропович считал лучшей в мире. Недаром церковь часто используется как концертный зал.
Источник:
ЕСЛИ кто-то думает, что Хельсинки может поразить воображение архитектурными шедеврами, то глубоко ошибается. Хотя город с 1917 года является столицей независимого государства, он по-прежнему выглядит провинциальным. Наиболее впечатляющие сооружения храмы — Успенский православный и Кафедральный лютеранский Святого Николая. Оба стоят на скалах и как бы парят над городом.
Когда по заснеженной лестнице мы взобрались к Успенскому собору, перед нами открылась панорама порта с прилегающей к нему Рыночной площадью, на которой скромно примостились здания, где заседают президент страны Тарья Халонен и мэрия. Причем никакой охраны возле них не наблюдалось.
Вообще за весь день пребывания в Хельсинки мы не увидели ни одного полицейского. Недаром финны слывут одной из самых честных наций в мире. Впрочем, грешу против истины, ведь “лежачий полицейский” — финское изобретение.
Тут же на Рыночной площади радует совершенством форм визитная карточка города и его неофициальный символ — статуя обнаженной девушки фонтан “Аманда”, которому приписывают способность повышать мужскую силу. Самые бесшабашные студенты считают высшим шиком после окончания вуза водрузить на голову “Аманде” студенческую фуражку. Нас же, учитывая время визита, она встретила одетой в какую-то елочную гирлянду.
Второй центр Хельсинки — Сенатская площадь с Кафедральным собором, зданиями Кабинета министров (премьер Финляндии, как и президент, тоже женщина — Мари Кивиниеми) и университета, которые глядят друг на друга, и памятником Александру II.
Кстати, финны весьма чтят русских императоров. Александр I отвоевал Финляндию у Швеции и присоединил ее к России в качестве великого княжества, дав немалые свободы. Александр II в 1863 году даровал ей конституцию и сделал финский язык государственным. Николай II любил отдыхать в тихой Финляндии и провел в ней в общей сложности около года — больше, чем все его предшественники. За что его уважают финны, не знаю, но в порту нас встретил превращенный в ресторан кораблик с именем последнего самодержца.
Но не два собора, вознесшихся над городом, считаются его главной достопримечательностью, а лютеранская церковь Темппелиаукио. Хотя она моложе своих собратьев (была освящена в 1969 году) и меньше по размерам, ежегодно ее посещает более полумиллиона человек. Чем же она поражает?
Выйдя на Храмовую площадь, мы в недоумении стали оглядываться. Ничего, кроме домов и небольшого занесенного снегом холма, перед собой не увидели. Оказалось, что при строительстве церкви для сохранения окружающего ландшафта было использовано нетривиальное решение. Взорвали скалу, очистили воронку и накрыли ее куполом, покоящимся на стеклянных опорах. А внутренней отделкой купола стало несколько километров медной проволоки, уложенной спиралью.
В итоге архитекторы добились потрясающего эффекта: хотя высота зала всего 12 метров, он кажется огромным. И при этом имеет уникальную акустику, которую Мстислав Ростропович считал лучшей в мире. Недаром церковь часто используется как концертный зал.
